…И топали девки к ручью за пригорком пО воду,
босыми ногами по травам шагали весело.
Валяясь во ржи, я думал – гудели оводы,
а это гудели за линией неба мессеры.
Наш попик церковный, рыдая, читал Евангелий.
Я рядом был.
Взрыв.
Нас отбросило аж за просеку.
Мои открывают глаза цвета хаки ангелы,
вручают мне связку гранат и святую мосинку.
«Служивый, служи! – повернули лицом к Лукавому.–
Туда и стреляй. О потерях – не беспокоиться!
Ты будешь весь в белом в конце и овеян славою;
такие, как ты, нужны нам в небесном воинстве.
Тебе мы дадим паёк и конягу верного,
не хочешь коня – бери танк. Мы оплатим хлопоты.»
Что толку писать о днях и ночах инферного?
Горела земля, даже небо все было в копоти.
Вручили звезду, награждали меня наградами…
Не помню. А помню, как брел сапогами рваными
По мертвому полю, по лужам солярки-радуги,
и фрица тащил на себе чуть живого, с ранами,
Ему говорил – «Нихт штербен, держись, пожалуйста.
Зашью тебя, им на зло!». И сорвал звезду мою.
Пускай наверху они сами не знают жалости.
Но я-то не ангел, и слава Христу, я думаю.
28.12.09
