Мне хотелось бы очень чутко тебя хранить
от бродячих псов, перекрёстков тёмных, осколков острых,
от поездок опасных и от возвращений поздних,
от холодной стужи, упавшей за воротник
и тянуть тебя прочь от знакомых и чужаков,
от незваных гостей, войны, суеты, холеры,
от заботы из вне- непрошеной и безмерной,
от сумы и тюрьмы, от хищников за углом.
Я могла бы сесть рядом, но не прекращать скучать,
продолжая выдумывать сотни стихий и бедствий,
чтобы быть разноцветным зонтиком у плеча,
бормотанием кошки на тысячу мегагерц и
греть колени ночами, за каждый твой шаг трястись ,
за охрипший голос , бессонницы и простуды,
отправляясь к аптеке за пластырем и микстурой —
в общем любящей самой дурой себя вести…
Я сумела бы становиться складным ножом —
мегасложным устройством для тысячи ситуаций,
сумасшедшей бурей, компактно вмещённой в шторм,
если кто-то к тебе надумает прикасаться,
я могу ревновать сильнее во много крат,
чем сумел бы Отелло, и точно не снилось Зелу …
Но в мобильнике снова, представь, батарейка села.
Постарайся успеть рассказать, как твои дела.
