А я теперь оставлю себя в июне,
в густых, бессонных, глупых его ночах.
Мой Бог всегда смеётся легко и юно,
как будто слышит, о чем я ему пою,
но совсем не собирается отвечать.
Мой Бог смеётся, грудь его горяча.
А я скрипач, я выдумщик, лиходей,
иду не в ногу и даже пою не в такт,
я с каждым днём безвыходно молодее,
и если б я смог ещё позабыть людей,
с которыми почему-то уже «не так».
Но я не умею.
Я глупый, смешной скрипач,
я знаю как пальцы упрямо рождают звук,
я знаю как этот звук переходит в плач,
и каждый случайный слушатель — мой палач,
свидетель моих почти бесполезных мук.
Мне кажется, я растаю в пыли, в тиши,
в пуху, похожем на снег и чуть-чуть на вату,
бесследно исчезну, как будто совсем не жил,
прими меня, я безвременный пассажир,
с которого совсем не спросили плату.
Я здесь останусь, я буду прозрачным, чистым,
пустым, лесным, отчаянным, проливным.
Мой Бог смеётся звонко, кричит речисто,
творит такие глупости и бесчинства,
срывает с неба кислый комок луны.
Мой Бог смеётся, руки его льняны.
21. 06. 2012
